Евангелие от Луки 19 глава, 37-44 стихи
37 стих: А когда Он приблизился к спуску с горы Елеонской, все множество учеников начало в радости велегласно славить Бога за все чудеса, какие видели они,
38 стих: говоря: благословен Царь, грядущий во имя Господне! мир на небесах и слава в вышних!
39 стих: И некоторые фарисеи из среды народа сказали Ему: Учитель! запрети ученикам Твоим.
40 стих: Но Он сказал им в ответ: сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют.
41 стих: И когда приблизился к городу, то, смотря на него, заплакал о нем
42 стих: и сказал: о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих,
43 стих: ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду,
44 стих: и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего.
Комментирует
священник Стефан Домусчи
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент Московской духовной академии священник Стефан Домусчи. Иногда, предавшись философским рассуждениям о Боге, люди воспринимают Его как совершенно отрешённого от дел, которые происходят в мире. Но как же Бог относится к миру с библейской точки зрения? Ответ на этот вопрос мы можем найти в отрывке из 19-й главы Евангелия от Луки, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
В сегодняшнем чтении мы слышим описание входа Господнего в Иерусалим. Обычно акцент делается на поведении учеников и всех тех, кто встречает Его радостными восклицаниями. Они ликуют и славят Бога, благословляя Иисуса как Царя, который пришёл, чтобы исполнить Господню волю. Вопрос о царском достоинстве Иисуса беспокоил людей с самого начала. Ещё Ирод преследовал младенца Христа, опасаясь, что со временем Он станет царём и его конкурентом, и вот сегодня мы слышим, как фарисеи готовы называть Иисуса учителем, но только не царём. Кроме того, они не только сами не хотят Его так называть, но и просят Его, чтобы он запретил это делать другим. Однако Христос не запрещает. Он знает, что они совершенно правы в своём ликовании, хотя и не понимают до конца своей правоты. Для них царь — это тот, кто властвует и торжествует над врагами, но Христос — Царь, Который идёт, чтобы умереть на кресте и восторжествовать над самой смертью. И эта смерть будет результатом ненависти тех, кто также должен был бы ликовать, но выбрал возмущение и злобу.
Смотря на Иерусалим и зная об этом выборе, Иисус Христос плачет. Он Бог, который не просто вошёл в человека, но действительно стал им, парадоксальным образом усвоив Себе человеческие чувства. Из Евангелий мы знаем, что Христос мог уставать или хотеть есть, однако слёзы выдают не просто потребности тела, но эмоции, связанные с сожалением. И это то, что может нас удивить. Казалось бы, Он Сам Бог и всё знает. Ему не нужно объяснять, что всё земное проходит, люди умирают, города разрушаются и надо заботиться не о временном, но о вечном. Но в том-то и дело, что с библейской точки зрения вечное не противостоит временному, но в нём существует и через него проявляется. Именно поэтому Христос говорил ученикам, что тот, кто хочет проявить любовь к Нему, должен проявлять её к ближнему. Именно поэтому Иоанн Богослов в своём послании пишет, что любить Бога и не любить при этом находящегося рядом человека нельзя.
Как Бог, Христос любил и любит всех людей, все города и страны, однако как человек он мог дружить с конкретными людьми Марфой и Марией, был особенно близок с любимым учеником Иоанном и любил конкретный город — Иерусалим. Мы тоже часто любим совершенно конкретных людей, и особенно отмечаем какие-то места, города или страны…, но беда наша в том, что, любя своё, мы противопоставляем этому всё остальное и отвергаем его. В отличие от нас, в Иисусе Христе любовь к конкретным людям и местам не порождала отвержения или ненависти к остальным, в чём Он для нас является очень важным примером. Подлинный христианский патриотизм предполагает, что любовь к чему-то своему, особенному и родному не заставляет нас противопоставлять ему всё остальное. Напротив, любовь к конкретному должна стать для нас школой любви ко всему Божьему творению.
