10 глава
32 стих: Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным;
33 стих: а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным.
37 стих: Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня;
38 стих: и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня.
19 глава
27 стих: Тогда Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою; что же будет нам?
28 стих: Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, — в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых.
29 стих: И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную.
30 стих: Многие же будут первые последними, и последние первыми.
Комментирует епископ Переславский и Углический Феоктист (Игумнов).
О тех словах, которые мы только что услышали рассуждать одновременно просто и бесконечно трудно. Просто, если дело не касается тебя самого или кого-то близкого; бесконечно трудно, если каким-то образом задеты твои собственные интересы. Впрочем, так можно сказать вообще о любом нравственном требовании Христа Спасителя. Легко посочувствовать тому, у кого по суду пытаются отобрать последнее, и сослаться на слова Христа «и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду», почти невозможно не возмутиться, когда в твоей квартирной платёжке неправильно учтены, к примеру, показания счётчиков электроэнергии. Легко полагаться на слова Христа и веру в то, что Бог способен возместить любые потери лишь в том случае, если дело не касается тебя лично. Мы все это прекрасно знаем. И поэтому рассуждать о евангельских требованиях можно лишь применительно к самому себе, а не к кому-либо другому. Только самому себе можно задавать вопрос о том, в какой степени стоит отстаивать своё. Евангелие категорично: ни в какой. Но осуществить это на практике могут очень немногие. Наверное, только те, кого Церковь почитает как блаженных, то есть юродивые. Они избрали для себя следование совсем иной логике.
Той самой логике, которую возвещает Евангелие, а не той, которой живём мы. Утешает здесь лишь то, что апостолы Христовы не были юродивыми, не были таковыми и святители. Вообще, абсолютное большинство святых сумели найти компромисс между требованием Евангелия и своими собственными, вполне осязаемыми материальными интересами. Для примера можно указать на святого, жизнь которого прекрасно известна по его письмам, по воспоминаниям о нем и по множеству архивных документов: на святителя Феофана Затворника Вышенского. Мы знаем его как одного из выдающихся духовных писателей, как переводчика аскетической литературы. Но не стоит забывать, что вместе с собственно литературными трудами, он очень внимательно планировал и отслеживал тот доход, который получал от издания своих книг. Впрочем, он им не пользовался, а распределял между многочисленными нуждающимися родственниками. В контексте же сегодняшнего евангельского чтения важно то, что святитель Феофан в принципе проявлял интерес к этому вопросу. Но вместе с тем, архивные документы не дают нам возможности обвинить его в пристрастии и особом беспокойстве о материальной составляющей книгоиздания. Да, он это учитывал, но при этом не был привязан, его разум был свободен. Наверное, это и есть тот самый срединный царский путь, по которому стоит следовать абсолютному большинству христиан: заботиться, но не привязываться. Учитывать свои интересы, но не делать из них идола. Помнить о самом себе, но всегда быть способным уступить.