Что же такое представляют собою эти катакомбы?
Для наглядного представления об общем строении катакомб отправимся в катакомбы Каллиста. Не более как в один час пути из центра старого Рима мы достигаем до загородного, довольно уединенного места, где расположены эти катакомбы: с обширного плато открывается превосходный вид на живописные окрестности Рима. Спустившись в катакомбы Каллиста на глубину 10—15 метров, мы вступаем в тесное помещение, откуда начинаются коридоры катакомб. Мрак непроглядный, едва разгоняемый слабыми фитилями, с которыми мы вступаем в этот подземный лабиринт; редко-редко промелькнет здесь слабый дневной свет чрез узкое отверстие в своде или люминарий, напоминающий глубокий колодезь; люминарий эти, впрочем, теперь по большей части засыпаны; воздух довольно удушливый, сырой, что особенно заметно в летнюю пору, когда температура снаружи бывает высока.
Погрузившись в этот подземный мрак, посетитель испытывает довольно тяжелое впечатление, которое остается в памяти надолго. Нам доводилось слышать от некоторых римских старожилов, что они, посетив однажды катакомбы, не решаются повторять это посещение, разве в нарочитые праздники, когда некоторые из катакомб бывают освещены. Тяжелое чувство людей нервных усиливается особенно в том случае, если в подземелье слышится глухой стук от экипажей и крестьянских телег, проезжающих по дорогам, проложенным над некоторыми катакомбами (например, Прискиллы). Почва легко может осыпаться, и погребение заживо, хотя бы и в соседстве с древними христианами и даже мучениками, представляет для живого и грешного человека тяжелую перспективу.
До нас дошел довольно живой рассказ о впечатлениях одного из частых посетителей катакомб в
IV христианском столетии, Блаженного Иеронима (Стридонского). «Когда я, — говорит Иероним, — бывши еще мальчиком, учился в Риме, то считал долгом, вместе с другими сверстниками, по воскресным дням посещать места погребения апостолов и мучеников и сходить в катакомбы, вырытые в земле на значительной глубине. Вошедши сюда, видишь стены, с обеих сторон заполненные трупами мертвецов; место столь темное, что представляется, будто исполнились слова пророка (Давида): „да снидут во ад живи» (Пс.LIV,16).
Там и сям проникает сюда сверху свет, едва достаточный для того, чтобы облегчить на одно мгновение ужас, внушаемый темнотою; двигаясь дальше и снова погружаясь в непроницаемую тьму ночи, невольно вспоминаешь слова поэта Виргилия: „Ужас овладевает душою, страшит самая тишина!»
Освободившись от первого гнетущего впечатления и сделав десятка два-три шагов вслед за проводником, мы не только уже распознаем величие окружающей нас среды по многим признакам, но и подмечаем некоторые черты самого планорасположения катакомб: знание это особенно легко и скоро дается в катакомбах Каллиста, Агнии и Острианских, отличающихся правильностию планорасположения. Катакомбы представляют собою сеть переплетающихся между собою коридоров с разбросанными кое-где среди них более или менее обширными помещениями. Идя по одному из коридоров, мы встречаем скоро другой коридор, пресекающий наш путь; пред нами, таким образом, три пути: прямо, направо и налево.
Какой бы из этих путей мы ни избрали, везде встретим приблизительно одно и то же расположение, то есть после нескольких шагов по коридору встретим опять новый поперечный коридор или попадем в кубикулу — комнату, от которой опять несколько путей ведут в разные стороны. Путешествуя таким образом более или менее продолжительное время по коридорам, то повышающимся постепенно, то понижающимся, мы можем незаметно перейти в следующий нижний этаж катакомб, а таких этажей в некоторых катакомбах несколько.
Попав в один из нижних этажей в катакомбах Домитиллы и добравшись до люминария, чрез который проникает сверху слабый свет внутрь катакомб до нижнего этажа, мы немало были удивлены тем, что совершенно незаметно спустились так глубоко внутрь земли: по-видимому, мы находились на глубине саженей 12. Положение оказалось совершенно неожиданным!.. Впрочем, спуск в нижние этажи не всегда возможен по причине почти постоянного присутствия здесь воды. Немного нужно времени для того, чтобы совершенно запутаться в этом лабиринте галерей и потерять возможность выбраться на свет Божий без помощи опытного проводника. Случаи такие бывали. Даже сам бессмертный Бозио, имя которого мы читали не раз на стенах и сводах катакомб, подвергался такой опасности: положение его было тем более опасно, что он не имел достаточного запаса провизии и свеч, а между тем неизвестно было, сколько времени придется блуждать в этом лабиринте; рассчитывать на помощь было трудно, потому что в эпоху Бозио никто не посещал римских катакомб и даже входы в них известны были лишь немногим. Наученный этим печальным опытом, Бозио при последующих посещениях катакомб брал с собою запас провизии, свеч и веревку, конец которой прикреплял при входе в катакомбы. В настоящее время посещение катакомб уже не представляет таких опасностей.
В общем расположении катакомб различаются, таким образом, коридоры и отдельные помещения. Коридоры катакомб по большей части узки: в некоторых местах еще можно стоять здесь двоим и даже троим в ряд, в других едва можно пробраться одному, но в катакомбах Домитиллы они во многих местах настолько широки, что возможно ехать по ним в экипаже. Высота их также неодинакова: в некоторых местах они низки — не более двух аршин, в других достигают нескольких саженей; особенно значительна высота их в тех же катакомбах Домитиллы: она зависела отчасти от свойств грунта, отчасти от произвола рабочих; там же, где грунт не допускал высоких коридоров, а между тем они по тем или другим соображениям оказывались нужными, допускалась внутренняя кирпичная облицовка стен и сводов.
Важнейшее археологическое содержание катакомбных галерей или коридоров составляют древнехристианские гробницы, в виде ниш в несколько футов длины по направлению длины стены, несколько футов (2—3) в высоту и несколько футов в глубину стены. Это так называемые loci или loculi; некоторые из них предназначались для одного лица, другие (loci bisomi, trisomi etc.) для нескольких вместе. Ниши эти, смотря по высоте коридора и качеству грунта, расположены по направлению высоты в один, два, три ряда, а в некоторых катакомбах число этих рядов в высоту доходит до 10. В устроенное таким образом место помещалось тело умершего, предварительно омытое, намащенное различными ароматами и завернутое в полотно (бальзамирования с очищением внутренностей древние христиане не допускали). Вместе с телом умершего в гробницу помещались некоторые предметы семейной и общественной жизни, как то: платье, оружие, монеты, драгоценности, рукоделье, сосуды всякого рода и формы, богослужебная и домашняя утварь и прочее. Когда тело умершего и все нужное было уложено, тогда отверстие loculus’a снаружи закладывалось каменною плитою, края смазывались цементом, чтобы предохранить труп от соприкосновения с внешним воздухом, и в этот цемент вставлялись иногда монеты и даже так называемые фиалы — сосуды с красным веществом, назначение которых доселе составляет еще предмет разногласий: одни видят в них сосуды с кровью мучеников, другие с вином или бальзамом. На плите полагалась надпись, в которой означалось время погребения, имя умершего, количество прожитых им лет, месяцев, дней и даже часов; здесь же высекались символы, как условные знаки различения могилы умершего и его вероисповедания, например монограмма имени Иисуса Христа, рыба, пальмовая ветка, птичка с масличною веткою в клюве и тому подобное. Эти символические знаки и точные хронологические указания дают ключ к истории памятников катакомб и их научной классификации.
Однако же все, что мы видим в коридорах катакомб, представляет лишь часть тех сокровищ древностей, которые найдены в этих подземельях. Лучшая половина памятников открыта в более или менее обширных помещениях.
В науке принято различать три вида этих помещений: малые (кубикулы), средние (крипты) и большие (капеллы). Первые из них были семейными склепами, предназначавшимися для погребения лиц известного семейства. Форма их весьма разнообразна: находят кубикулы четырехугольные, пятиугольные и круглые; по стенам их расположены углубления (loculli) в несколько рядов и в значительном количестве. Передняя сторона кубикулы иногда имеет форму полукруглой ниши, наподобие алтарной апсиды в храме: здесь иногда помещалась гробница мученика, иногда в виде мраморного саркофага со скульптурными украшениями.
Сходны по форме с кубикулами и крипты, но назначение их было, по всей вероятности, различно. Кубикулы — фамильные склепы, а крипты — небольшие церкви, в которых христиане во времена гонений отправляли свое богослужение. Применительно к требованиям христианского богослужения, передняя сторона крипты предоставлена была в распоряжение духовенства, остальная занималась мирянами. Алтаря особого, в нашем современном смысле, здесь не было: его заменяла небольшая полукруглая апсида, или ниша, отделенная низкою решеткою, следы которой в некоторых катакомбах сохранились до настоящего времени; в этой нише устанавливалась гробница мученика; она-то и служила престолом, на котором совершалась евхаристия. Отсюда — от древнего обычая совершать евхаристию на гробнице мученика — ведет свое начало соблюдаемый доселе в церкви обычай полагать мощи на престол в антиминсе. По сторонам этого престола или гробницы устраивались места для епископа и пресвитеров. Средняя часть крипты, назначенная для мирян, не имела специальных приспособлений. Освещалась крипта иногда посредством ламп, иногда же посредством особых люминариев, устроенных в своде крипты: чрез них проникал в крипту дневной свет.
Лучшее понятие о таких криптах дает так называемая папская крипта в катакомбах Каллиста. Наконец, самые большие помещения катакомб принято называть капеллами или церквами. Отличие их от крипт заключается в величине и подробностях отделки. Между тем как крипты состоят по большей части из одного помещения и редко из двух, капеллы имеют их несколько. В криптах нет особых отдельных алтарей, в капеллах они есть; там женщины помещались в одном отделении с мужчинами, здесь отведено для них особое помещение; такие же особые помещения отводились здесь для несовершенных членов общины. Крипты назначались для таких собраний, в которых принимали участие не более 70 или 80 человек, капеллы же назначались для собраний более многолюдных.
